Оно, таки родилось

[akiranime]

ДОЖДЬ
Миллиарды прозрачных капель падали с серого неба. Звонко стучали по мокрому асфальту, проезжающим машинам и чёрной, упругой ткани зонта.
Остановка была почти пустой. Кроме меня трамвая дожидалась ещё девушка лет восемнадцати. Она стояла, прислонившись к остановочной ограде. Без зонта. Короткие, чёрные и мокрые от капель волосы. Такая же чёрная одежда: джинсы, куртка, ботинки.

Многабукф. Всё вымышлено. Совпадения случайны.

Было такое впечатление, что дождь пропитал её всю до нитки, может быть, поэтому она стояла совершенно свободно, не закрываясь воротником, не кукожась и дрожа. Как будто ни какого дождя кругом и не было.
Мне стало неловко, что я стою, спрятавшись под зонтом, да и мысль о рыцарском благородстве по отношению к даме пришла на ум. Я сделал шаг к ней, попутно придумывая, что бы такое сказать. В голове вертелась всяческая ерунда, причём на самом верху издевательски прыгала фраза: «Хорошая погодка, не правда ли?»
В конце концов, я молча встал рядом и подвинул зонтик так, чтобы он загораживал от дождя нас двоих. Она повернула голову. На меня глянули два чёрных, блестящих и любопытных глаза. Розовые губы сложились в удивлённой полуулыбке. Острые брови чуть приподнялись.
-Спасибо, не стоит.
-Да ладно. Промокли совсем.
Она, чуть отстранилась
-Я люблю дождь.
-Простудитесь.
-Нет. Он же тёплый.
-Да?
Я замялся. Потом сложил зонт и тоже привалился к ограде. Девушка заулыбалась.
-Ну, зачем же так?
-Не могу стоять под зонтом. Чувствую себя виноватым. Вот. К тому же он тёплый.
Дождь в самом деле оказался тёплым. Поначалу капли тяжело стучали, врываясь влагой на сухую территорию. Но потом всё как будто сгладилось, и удары капель превратились в приятный массаж.
Подошёл трамвай.
-Ну, досви…, - оттолкнувшись от ограды, начал было я. Как вдруг заметил, что она тоже двинулась к трамваю.
-Выходит нам по пути?
-Выходит так.
Мы, не сговариваясь, сели на двойное сидение. Она продолжала улыбаться какой-то детской, чуть наивной, но открытой и потому приятной, улыбкой.
-Раз уж так, давайте познакомимся, милая леди. Как вас зовут?
-Елена.
Она назвалась именно так. Не уменьшительно: «Лена», а «Елена». Ну, что ж. Елена, так Елена. Тем более что в таком звучании имя шло ей гораздо больше.
Мы незаметно перешли на «ты», рассказывали друг другу что-то весёлое. Вечер, который казался мне скучным и дождливым приобрёл что-то новое, то чего я не замечал до этого. Приглушённые цвета всего мира вокруг больше не казались унылыми. В них появилась какая-то художественная правильность и гармоничность. Может быть этому способствовала, сидящая рядом Елена? Её чёрные глаза и волосы на белоснежном лице, напоминали росчерки туши на белой бумаге.
Оказалось, что выходить нам на одной остановке. Мы перешли дорогу, весело шлёпая по лужам. Елена даже попыталась исполнить какое-то танцевальное па. Я протянул ей руку. Взявшись за руки и хохоча, мы исполнили некое подобие импровизированного балета, вовремя сбежав с дороги от гудящей машины.
-Ну, давай прощаться? – отдышавшись и отсмеявшись, сказала Елена.
-Давай. Ты где живёшь?
-Тут рядом, - она неопределённо махнула рукой, - дойду. Ну, пока.
-Пока.
Мы помахали друг другу на прощание. Я отправился к своему дому. Может быть, надо было всё же её проводить. Я бы узнал, где она живёт. Такое лёгкое и свободное общение начисто отбило мысли об узнавании телефона и так далее. А сейчас было уже поздно. Ну и ладно. В конце концов, был просто хороший вечер.
«Елена».
Я повторил имя, словно пробуя его на вкус. Вкус был приятным.

Я и вправду не простудился и не заболел.
А на следующий день снова шёл дождь. И на остановке я снова увидел её. Елена улыбнулась, как старому знакомому. Она опять была без зонта. Чёрные глаза поблескивали, будто два колодца, в которых собралась дождевая вода.
Весело болтая, мы доехали до дома. Я поинтересовался про номер телефона.
-У меня нет телефона.
-Нет? Совсем?
-Совсем. Если я нужна кому-то, я появляюсь рядом.
Я несколько опешил. Трудно в наше время встретить человека без телефона.
-А ты где живёшь? - вдруг спросила Елена.
-Я. Да вот здесь. Вон в том подъезде, - что-то дёрнуло меня изнутри и я как можно непринуждённее, чтобы не выдать стеснение добавил, - может зайдёшь?
Елена улыбалась.
-Давай.

Тихо шелестел дождь. Запах кофе в комнате смешивался с озоновой свежестью из раскрытого окна. Елена, забравшись в кресло с ногами, перебирала мои рисунки, периодически отхлёбывая из стоящей рядом чашки. На её лице пребывало такое же выражение, как в тот раз, когда я пытался закрыть её зонтиком. Розовые губы в удивлённой полуулыбке, любопытный взгляд. Разве что теперь её вид был более умиротворённым.
Она повернулась ко мне.
-Красиво. А меня ты мог бы нарисовать?
-Пожалуй.
Она заёрзала, устраиваясь поудобнее, прислонила голову к спинке кресла.
-Вот так. Нормально?
-Да. Сейчас.
Я взял бумагу и карандаш. Рисовать Елену было легко. Не даром её лицо напоминало мне графические росчерки. Только сейчас я разглядел на её руке татуировку с двумя иероглифами. Она сидела на фоне окна, за которым с неба падали шелестящие струны дождя.
Наконец рисунок был закончен.
Елена молчала. Только полуулыбка на её лице медленно расцветала и наконец засияла в полной мере. Тихо она произнесла: «Здорово».
-А что это значит? – я легко провёл пальцем по иероглифам на её руке.
-Это на японском. Вот это вот значит «небо», а это «воздух». Вместе получается «погода». «У природы нет плохой погоды», как в песне поётся.
Я снова погладил иероглифы на её руке. Вдруг её рука накрыла мою и тоже погладила. Какое-то время в полной тишине мы самозабвенно гладили руки друг друга.
-Ну, мне пора, - нарушила молчание Елена, - рисунок можно взять?
-Конечно. Только завернуть то не во что, а то промокнет под дождём.
-Тогда я потом заберу, - она посмотрела мне в глаза, - мне ведь, можно будет прийти снова?

Мы вышли на улицу.
-Какая чудесная погода! - Елена взметнула руки к небу, подставив ладошки дождю.
Я сделал точно так же. И смотрел вверх. В нескончаемую высоту, из которой летели бесчисленные капли. И казалось, что ты сам летишь туда. Всё дальше и дальше.
Я опустил голову и огляделся. Елены не было. Видимо жила действительно где-то близко и посчитала провожанием сам выход с ней на улицу. Ну, ничего. Ведь я увижу её завтра!

На завтра тучи разошлись и к полудню солнце начало жарить так, что от двухдневного дождя ничего не осталось. Духота на работе стояла страшная, несмотря на открытые форточки и кондиционер. Кое-как дождавшись конца рабочего дня, я поспешил на остановку.
Елены не было. Я нарочно пропустил два своих трамвая. Ждал. Может она задержалась?
Хотя дело шло к вечеру, но жара всё не спадала. Футболка, пропитанная за день потом, неприятно липла к телу.
А Елены всё не было.
Моё настроение упало. Домой идти не хотелось. Стайки народа, идущие в направление пляжа, навели на мысль искупаться. В конце концов, это то, чего требовал за день изжарившийся организм. Попросив присмотреть за вещами, цивильную с виду семейку, расположившуюся на полотенцах, я отправился в воду. Речная вода смыла липкий пот, однако подумалось, что прикосновение дождевой вода было куда приятнее. Уже вылезая на берег, я вдруг мельком заметил на руке у одной девушки татуировку. Такую же. С двумя иероглифами.
Такую же? Я перевёл взгляд на лицо девушки.
Елена в красном купальнике тоже шла на берег. Перехватив мой взгляд, удивлённо посмотрела.
-Мы знакомы?
Такого поворота я не ожидал. Вспыхнувшая было, радость от неожиданной встречи, тревожно затрепетала.
-Не узнаёшь?
-Нет.
Я же…, - я назвал своё имя.
Удивление отразилось в её чёрных глазах.
-Нет. Я вас не знаю.
С этими словами она потеряла ко мне всякий интерес. У полотенца на берегу её поджидал какой-то парень. Обменявшись поцелуем, они расположились там вдвоём и он принялся делать ей массаж.
Уходил я с пляжа в сквернейшем настроении.

На завтра небо снова затянуло тучами. Где-то вдалеке громыхал гром. Дождь начал накрапывать с приходом моего трамвая. Я расположился у окна и медитативно взирал на капли, скатывающиеся по стеклу. Топот опаздывающего пассажира простучал на передней площадке под звук закрывающейся двери. Я машинально перевёл взгляд туда.
Улыбающаяся Елена смотрела на меня так же как двое суток назад.
-Привет!
-Привет, - мрачно ответил я.
Она уселась на сидение впереди. Обернулась.
-Еле успела. Как хорошо.
Я молчал. В душе я хотел бы, чтобы вчерашнее было сном или ошибкой. Бывают же очень похожие люди с одной и той же татуировкой.
-У тебя, случайно нет сестры близнеца? – спросил я, хватаясь за соломинку.
-Нет.
-А вчера на пляже разве не ты была?
-На каком пляже? О чём ты?
Я молчал до конца поездки. Елена тоже молчала. Только с видом полного непонимания таращилась на меня своими чёрными глазами.
На остановке мы чуть постояли. Дождь лил как из ведра.
-Я что-то не так сказала?
-Нет. Ничего.
-Пойдём. Можно к тебе…
-Нет, - отрезал я, - а то он приревнует ещё.
-Кто?
-Сама знаешь кто.
Её непонимание меня только злило. Если бы она призналась, что была вчера на пляже и не узнавала меня, только чтобы не вызвать ревность ухажёра, я бы злился меньше. Но вот так.
Елена повернулась и начала уходить. Сначала мне показалось, что нахлынувшая пелена дождя скрыла её от меня. Однако в следующую секунду я понял, что могу различить дома, стоящие гораздо дальше. В воздухе под проливным дождём на том месте, где только что находилась Елена, кружились, быстро уменьшаясь и исчезая маленькие чёрные капельки. Как будто в невесомость пролили банку чёрной туши.
Потом исчезли и они.
«Если я нужна кому-то, я появляюсь рядом».
«Я люблю дождь».
«Небо». «Воздух». «Погода».
Дождь начинал стихать. Он закончился совсем, когда я дошёл до подъезда.

Больше я не видел Елену. Я не ходил на пляж. Всё равно говорят, что вода в реке грязная. И ещё…я не хотел повстречать там их.
С тех пор несколько раз шёл дождь. Потом было солнечно. Потом наступила осень. Приближалась зима.
Возможно так было лучше для неё. Не исключено, что в других местах и при другой погоде есть такие же, как я. И если кто-то из них так же сломается, то освободит ещё одну частичку жизни Елены для того единственного. Того, кто будет самым последним. Интересно кто им станет? Снег? Град? Ураган? Штиль? Или тот…Солнце?
Становитесь в очередь, ребята. Дождь уже вне игры. И поделом.
Я не виню её. Её прекрасные чёрные глазища не могли лгать. Она действительно не догадывалась о других гранях своей жизни.
И всё же, когда дождевые капли начинают барабанить по стеклу нет-нет, да и приходит в голову горькая мысль: «А если бы я не вспылил? Если б стерпел? Вдруг бы был шанс обставить того Солнечного?» Но я знаю, что дождь не может длиться вечно и когда-нибудь заканчивается.
Единственное, что осталось на память, это портрет, с которого Елена улыбается мне своей открытой, по детски искренней, улыбкой.